Брянский боец Виталий Минаков: «Победная серия бесконечной не бывает»

«Поражение — это неотъемлемая часть единоборств, и длинные победные серии бывают крайне редко, а бесконечными не бывают вовсе, — говорит Минаков. — У победы много составляющих, и, чтобы человек выиграл, они должны собраться воедино. Рано или поздно какой-то из факторов выпадет — к примеру, заболел перед боем, с женой поругался, — и тогда может случиться нехорошая история. И вообще, когда идет длинная победная серия, начинаешь неправильно воспринимать свою подготовку. Где-то сбавляешь темп, недорабатываешь. Замыливается глаз, в чем-то теряется мотивация. Вот и происходит поражение».

Однако с каждым боем, признается брянский богатырь, приходит «колоссальный, бесценный опыт, значение которого в ММА трудно переоценить».

Корреспондент газеты NASHBRYANSK.RU встретился с Виталием Минаковым и выяснил, всегда ли удается контролировать ситуацию во время боя, как происходит восстановление после поединков, не жалеет ли, что пошел в политику, и мечтает ли встретиться на ринге с кем-либо из коллег-депутатов Брянской областной Думы.

— Виталий Викторович, недавний бой с бразильским великаном Антонио Силвой прошел фактически под вашу диктовку. Стратегию выбирали по ходу поединка или заранее, когда изучали прошлые выступления своего соперника?

— Естественно, ко всем поединкам готовишься заранее — и физически, и технически, и тактически. А предшествует этому изучение материала, который есть на соперника. Благо, существует Интернет, где на оппонента можно найти все, что угодно. Путем анализа последних восьми или десяти боев можно понять, на что он делает акцент, какие технические элементы применяет. После ознакомления с материалами выбираешь для себя тактику. Но, понятно, всего не просчитаешь, и в процессе поединка приходится перестраиваться. В данном случае все прошло хорошо, и план на бой я в принципе выдержал — без импровизаций. Моя основная задача была не поддаваться эмоциям и соблазну: не бросаться на добивание, если попал в соперника. Дело в том, что во время серии ударов теряется много сил и энергии. Антонио, когда давал по себе бить, рассчитывал вымотать меня, и я сразу это понял. Бои смешанных единоборств не просто драка, это — спорт, в котором нужно думать. И зачастую побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто перехитрит соперника, чья стратегия окажется более действенной.

— Не первый год среди болельщиков ММА ведутся споры, кто сильнее — Виталий Минаков или Федор Емельяненко. И вот теперь вы одолели Антонио Силву, который несколько лет назад сокрушил Федора. Как думаете, в этом споре теперь поставлена точка?

— Только личное противостояние в клетке может определить, кто сильнее. И то — на тот момент времени. В этом спорте ты можешь сегодня выиграть, а завтра этому же человеку проиграть. Когда в своем направлении — спортивном или другом — есть два лидера, бесконечно будут идти споры — кто сильнее. Но нас с Федором, думаю, нет смысла сравнивать, потому что мы спортсмены разных поколений. При всем том, что Федор еще в спорте, он легенда прошлого поколения бойцов и уже не на пике. А у меня, напротив, сейчас самый пик.

— А как вы восстанавливаетесь после боев?

— Природа, рыбалка, охота, если есть возможность. Основная нагрузка в процессе подготовки к поединку не физическая, а все-таки психологическая. Поэтому важно восстановить эмоциональное состояние, то есть разгрузить голову. Меня расслабляет, успокаивает природа, тишина. На прошлой неделе с семьей ездил кататься на квадроциклах. Колесили по лесам, по полям, по озерам. Это придает сил. Пока свои запасы энергии не восстановишь, желания выступать не будет.

— Кстати, о семье. Вы однажды признались, что для вас очень важна поддержка родных. Жена ходит на все ваши бои?

— Честно говоря, жена на бои практически не ходит. Она наблюдала из зрительного зала только два моих поединка. Первый раз — в 2012 году, когда я в Брянске дрался с Фабиану Шернером. И то, насколько я знаю, она закрыла лицо руками. И в прошлом году она смотрела, когда я выступал в Санкт-Петербурге и выиграл у Питера Грэма. Но, скорее всего, она отворачивалась. Крайний мой бой она видела уже в записи.

— С самбо, в котором вы начинали и в котором достигли высот, простились окончательно?

— К сожалению, да. Всему свое время. У нас есть не менее сильный брянский борец Артем Осипенко. Считаю, что сейчас его время, и пусть он пальму первенства, флаг победы несет дальше.

— Знаю, что теперь самбо занимается ваш сын Роман и делает успехи: недавно взял бронзу на открытом первенстве СДЮСШОР (среди юношей 2006 — 2008 годов рождения). Это вы помогли определиться с видом спорта?

— Хочу отметить, что до успехов там далеко: он только-только начал. Да, зацепился, в троечку залез. Для первого раза неплохо — чисто психологически. А насчет выбора — у него выбора не было (смеется). Шучу, конечно. Я придерживаюсь мнения, что заставлять, диктовать нельзя. Ребенок в какой-то степени самостоятельный человек, пусть и маленький. И он должен сам для себя найти спорт. Я только одно прививаю — как мне в свое время отец: каким спортом будешь заниматься, неважно, но в зале ты быть должен. Это без вариантов. С кнутом над сыном не стою. Он чуть позанимался вольной борьбой, сейчас пришел в самбо. Что дальше выберет, посмотрим. Я ведь, прежде чем нашел себя в борьбе, тоже много чего перепробовал.

— Вы тренируете сына?

— Нет, и я считаю, что это неправильно, когда ребенка тренирует отец. Всегда будешь предвзято относиться и мерить по себе: если у меня получалось, то и у него тоже должно получаться. Возникают перегибы, и ребенок ломается психологически. Отец может подсказывать где-то, но активно участвовать в тренировочном процессе нельзя. Я видел немало талантливых ребят, которые сгорали, потому что отцы приходили в зал и контролировали каждое движение, каждый шаг. Это неправильно.

— А если ваш сын когда-нибудь тоже заинтересуется боями без правил, будете отговаривать или поддержите?

— Как ни парадоксально, но я считаю, что спорт, которым сейчас занимаюсь, нельзя массово развивать. Это даже не столько спорт, сколько бизнес, возможность для определенных людей заработать. Туда должны приходить взрослые, сформировавшиеся спортсмены с хорошей базой. В таком случае есть большая вероятность избежать серьезных травм. Когда приходят ребята с улицы, со слабой борцовской или ударной базой, это чревато. Сына своего я толкать к боям без правил не буду. Если у него возникнет такое желание, это будет его выбор. Но мне хочется, чтобы у него не появилось в этом необходимости. В наше время если ты специалист в своем направлении, ты будешь востребован. Пусть учится, чтобы головой зарабатывать, а не подставлять ее.

— Недавно вы признались, что скоро в третий раз станете отцом. А значит, еще немного времени придется отдавать семье. Чем готовы пожертвовать — тренировками или политической деятельностью?

— Зачем обязательно жертвовать чем-то, когда можно просто грамотно спланировать свое время? Думаю, это не последний мой ребенок. Дай Бог, чтобы еще их было хотя бы парочку. И на всех всегда время найдется. Все зависит от того, насколько ты сам хочешь быть в семье. Некоторые ничем не занимаются, и их в семье не бывает. А у некоторых загруженность сумасшедшая, и тем не менее на семью всегда есть время.

— А вы когда-нибудь жалели, что пошли в политику?

— Не жалел. И не представляю, что должно произойти такого, чтобы пожалел. Я связался с политикой несознательно, когда, еще будучи спортсменом, начал заниматься общественной деятельностью. Я ездил в районы и проводил встречи с детьми, с молодежью, давал мастер-классы. И делал это без какого-либо прицела на будущее. В политике себя никогда в принципе не видел. Потом на мою деятельность обратили внимание в областной администрации и стали помогать в решении организационных вопросов. Стало проще. Потихонечку понял, что имея рычаги власти, можно быть более эффективным. И я получаю удовольствие оттого, что кому-то могу быть полезен. Да, в политике непросто, но по-другому не бывает. Случается, работаешь с людьми, которые негативно настроены. Они, условно говоря, чуть ли не помидорами готовы в тебя бросать. Но когда разговор подходит к концу, народ меняет свое мнение. Они говорят: «Слушайте, вы все там такие-растакие, но мы все равно на вас надеемся». И когда в следующий раз приезжаешь к ним, они готовы встречать хлебом-солью.

— А вы бы хотели с кем-нибудь из депутатов встретиться на ринге?

— Для чего? Мы и так на ринге встречаемся — на политическом. Интересно побеждать не на своем поле: на своем-то все понятно. Интересно изучать что-то новое, добиваться каких-то успехов на чужом поле, чтобы оно стало своим. Никакой агрессии, никаких негативных эмоций к коллегам у меня нет. Есть политическая борьба внутренняя. Но это рабочие моменты, это политика.

— Несколько лет назад вы попробовали себя в шоу-бизнесе: участвовали в телепроектах, в том числе на «Первом канале». Почему оставили эту деятельность и поступают ли сейчас аналогичные предложения?

— В то время я ездил на различные передачи, участвовал в телепроектах, но я чисто удовлетворял свой интерес. Никакого материального достатка у меня оттуда не было. Кроме того, я понял, что слишком много времени стал проводить на этих «развлекушках», в ущерб своему делу — спорту. В итоге тормознулся и решил больше не участвовать. Недавно нас с Григорием Дроздом (чемпион мира по боксу — прим. ред.) пригласили на «Матч ТВ» вести спортивную программу с рабочим названием «Сильное шоу. Это шоу о единоборствах, в том числе об ММА. Мы собираем в студии экспертов, спортивных аналитиков, известных бойцов, обсуждаем те или иные события. Мы уже записали пилотный выпуск. В ближайшее время он выйдет в эфир. Посмотрим, насколько шоу будет востребовано. Если вызовет интерес у публики, съемки продолжатся. Роль ведущего — непростая, но интересная. И в какой-то степени это еще статья дохода.

— А вы чувствуете себя знаменитостью?

— Знаю, что я узнаваемый человек, однако для меня это не особо важно. Никогда от узнаваемости удовольствия не получал, никогда ее не хотел. И если бы это можно было сделать, отдал бы ее с удовольствием.

Алексей СОРИН