Загадки Красного Рога: на что уйдут миллионы, выделенные на реконструкцию усадьбы А.К. Толстого

Про то, что Брянская область может похвастаться единственной усадьбой-мемориалом писателя, поэта и драматурга Алексея Константиновича Толстого, в регионе знают уже, пожалуй, все — начиная со школьников, которых программа обязывает, и заканчивая людьми абсолютно далекими от культуры в целом и от литературы в частности… Особенно активно брянцам о краснорогской вотчине автора «Князя Серебряного» и одного из «отцов» искрометного Козьмы Пруткова напоминают в преддверии 200-летнего юбилея Толстого.

Шутка ли — из федерального бюджета на реконструкцию этого культурно-исторического памятника пришло более 163 миллионов рублей… Однако, как идет их расходование, насколько быстро продвигается работа и что конкретно происходит в Красном Роге не до конца понимают даже члены общественной группы, следящие за жизнью и восстановлением усадьбы уже несколько десятилетий. Разобраться в непростой ситуации, сложившейся вокруг одного из наиболее значимых литературных мест Брянщины попытался корреспондент NASHBRYANSK.RU.

Дни минувшие

Дворянское гнездо под Красным Рогом имеет богатую историю. До Алексея Константиновича Толстого усадьбой владели внебрачные дети графа Розумовского — Лев и Василий Перовские. В 1834 году ее выкупил их брат Алексей — известный автор, публиковавшийся под псевдонимом Антоний Погорельский. А в 1836-м, после смерти литератора, имение получила в наследство его сестра — мать Алексея Константиновича — Анна Толстая. Вступив во владение усадьбой, Анна Алексеевна практически сразу начала ее перестройку. С этого момента — с 1837 года — и начинается мемориальный период дворянского гнезда.

На тот момент в состав усадебного комплекса входили главный дом, в народе называемый «дворцом», три флигеля, прачечная, кузница, садовницкая и старинный парк. За долгие годы часть построек была утрачена. В огне 1 января 1942 года погиб и господский дом.

«При Толстом дом был деревянный с террасами во всю длину по обеим сторонам, как на этой фотографии, — говорит, показывая на копию старинного снимка, исследователь биографии и усадьбы поэта, краевед Валерия Захарова. — Уже новый владелец обложил его кирпичом, убрав террасы. В войну дом сгорел. Потом на пепелище подогнали экскаватор, разрушили основания печей, по которым можно было комнаты восстановить. Это все свалили в грузовик и выбросили на дорогу».

Восстановление главного дома

Тем не менее, остатки фундамента сохранились, по ним в 80-х годах сумел создать свой проект реконструкции «дворца» брянский архитектор Василий Городков. И здание в итоге возвели, однако со значительными отступлениями от плана.

«Оно вышло короче. Внутреннюю планировку вообще по-другому сделали, — поясняет Захарова. — Но на слушаниях, когда уже построили до крыши дом, оказался человек, который бывал в нем до войны. И он скандал поднял: «Что вы делаете? Я там был. И это не то». Я тогда от фонда культуры встала и сказала: «Просим заморозить строительство и проект разработать в соответствии с документацией». На что главный архитектор области — тогда Александр Валентинович Петров — ответил: «Ну, что товарищи, кто будет знать, кроме нас, что так не было при Толстом?»

Позже, как отмечает Валерия Захарова, выяснилось, что сделаны такие корректировки были по просьбе заказчика — брянского краеведческого музея в лице его тогдашнего руководителя Владимира Алексеева — исключительно для удобства ведения экскурсий. При этом оказались допущены достаточно критичные технологические просчеты, которые и повлияли на сегодняшнее состояние здания.

«Фундамент исторический был рассчитан на деревянную конструкцию. Теперь же на него посадили кирпич, вырыли подвал огромный, которого не было при Толстом. А сейчас еще собираются террасы пристроить, чтобы приблизить облик к толстовскому, — сетует краевед. — Я уже три независимые организации просила сделать обследование и дать заключение. Да что говорить? Два года назад дом уже ремонтировали, потому что обнаружилось, что он на 50% изношен». Подвела «дворец» и новая крыша: вода попадает на стены. Треть стены снизу также постоянно была мокрая из-за отсутствия изоляции фундамента. С подвалом — все еще хуже. Там, как рассказывает Захарова, в буквальном смысле стояли лужи и ручьи текли.

В 2014 году, на пять миллионов рублей, выделенных экс-губернатором Николаем Дениным здание худо-бедно подлатали — сделали внешнюю изоляцию фундамента. Однако надолго обезопасить «дворец» от влаги и постепенного разрушения не удалось. Краеведы заговорили о его перестройке по проекту Городкова с учетом прошлых технологических просчетов и соответствию найденной фотографии деревянного дома Толстого.

«Праздничная» реконструкция: краеведы vs архитекторы

В июне того же 2014 года прозвучала и мысль о комплексной реконструкции усадьбы к 200-летию Алексея Константиновича Толстого. На заседании всероссийского оргкомитета по подготовке этого торжества была намечена большая программа по воссозданию подлинного исторического облика родового имения поэта. Однако программы-программами, а до 2016 года дело фактически не продвинулось. Сложности и странности возникли уже на стадии проектирования.

Сначала планировалось, что проект усадьбы, как и главного дома, выполнит брянский архитектор Александр Перов, однако его работы вызвали вопросы у краеведов-общественников. Тогда в брянском департаменте культуры было решено обратиться к специалистам из Московского архитектурного института. Так над проектом толстовской усадьбы начал работать представитель научно-исследовательской организации имени Павла Третьякова Руслан Прокопишин.

Его вариант, по мнению краеведов, также оказался крайне далек от исторического облика имения. «Мы долго добивались, чтобы этот проект увидеть. Нам его все не показывали, но в конце концов удалось найти способ достать эти материалы, — вспоминает Валерия Захарова. — И вот тогда, наконец, стало понятно, что-то, что они нарисовали, не в какие рамки не шло». Проект Прокопишина успешно прошел экспертизу. Однако у общественников возникло большое количество вопросов к ее результатам. Региональный департамент культуры, как и Управлении по охране и сохранению историко-культурного наследия Брянской области поддержали мнение активистов и от проекта Прокопишина отказались.

«При этом департамент, а собственно заказчик — музей краеведческий — не стали платить деньги фирме Прокопишина, которая два с лишним года проработала. В итоге эта фирма учинила музею иск на 13 с лишним миллионов рублей, — поясняет Захарова. — Тогда музей краеведческий встречный иск подал о расторжении этого контракта, но у музея не оказалось денег заплатить пошлину и суд этот перенесли».

Снос дворового флигеля

А вот здесь начинается самая запутанная часть истории… В августе на территории усадьбы появляется тяжелая техника и начинается демонтаж зданий. Под снос идут бывшие постройки пансионата, долгое время соседствовавшие с толстовскими флигелями и «дворцом», однако, как заверяют краеведы, среди снесенного оказалось и строение времен поэта, значащееся в книге «Списки объектов историко-культурного наследия Брянской области», как вновь выявленный памятник.

«Это был дворовый флигель. Изначально он строился для дворовых людей Анны Алексеевны, матери Толстого, — рассказывает Валерия Захарова. — При Толстом флигель разделили на три помещения. В одном находилась столярная мастерская. Еще два — были жилые. При Толстом там размещался его егерь Денис с охотничьей собакой Доном. Там же находились некоторые дикие животные которых приручал егерь — знаменитая медведица Машка и так далее».

Снос флигеля стал для общественников известной неожиданностью. Их попытка установить, на основе каких разрешительных документов ведутся работы, зашла в тупик. Этих документов просто не оказалось, как и акта о сносе здания. В Управлении по охране и сохранению историко-культурного наследия Брянской области, которое должно было непосредственно выдать соответствующее разрешение, заявление Захаровой о снесенном флигеле вызвало удивление — там об этом и не слышали. Более того, как пояснил источник, знакомый с ситуацией, на тот момент еще не завершились торги, не были подписаны контракты, сам проект реконструкции не прошел госэкспертизу. Последнее не произошло до сих пор. Соответственно, снос дворового флигеля сложно назвать законным, с какой стороны ни посмотри.

Тем временем в департаменте культуры

В региональном департаменте культуры, который, по сути, управлял делами краеведческого музея, до недавнего времени — пока в должности не утвердили нынешнего директора учреждения — Ирину Кулешову, внятных ответов на вопросы, связанные с реконструкцией музея-усадьбы и сносом флигеля, так и не дали.

В ответе руководителя департамента Елены Кривцовой на официальный запрос редакции NASHBRYANSK.RU среди сложнопереводимых на русский язык конструкций более или менее понятна следующая: «Информация о включении объекта «Дворовый флигель» в перечень выявленных объектов культурного наследия в управлении по охране и сохранению историко-культурного наследия Брянской области отсутствует». Проще говоря, в списках не значится. Но почему тогда эти данные расходятся с литературой, сведениями краеведов? Ряд вопросов редакции, как, например, данные подрядчика, состояние торгов на момент начала работ, сроки окончания реконструкции, в департаменте и вовсе предпочли оставить риторическими.

Часть из них уточнила Валерия Захарова. По ее данным, не дожидаясь решения суда о расторжении контракта с Прокопишиным, Брянский краеведческий музей объявил новые торги по реконструкции музея-усадьбы: первый тендер от 8 августа на 98 миллионов 347 тысяч 583 рубля 32 копейки и второй — от 30 сентября на 51 миллион 823 тысячи 618 рублей 82 копейки. На последний все еще принимаются заявки.

Тем временем в Красном Роге, со слов Захаровой, уже хозяйничают две фирмы: ООО «Равелин» занимается демонтажем зданий, а ООО «Профреставрация» готовится к реконструкции. Что примечательно, представителем обеих компаний является один человек — Вадим Линник.

«Фирмы подрядились провести коммуникации к сносимым ими же объектам, объявив их «неисторическими», а на их месте возвести новые. И хотя нет даже эскизных проектов к новым постройкам, их „начинка“ уже расписана в смете», — подчеркивает Захарова.

Что же касается примерной даты окончания реконструкции, она, по информации краеведа, назначена на 20 декабря. Вдумайтесь, 20 декабря уже этого года! «Это не просто не реально, это может нанести серьезный вред. Усадьбу в комплексе можно восстановить в течение не менее десяти лет», — подводит печальный итог Валерия Захарова.

Сухой остаток

Итак, в целом картина рисуется далеко нелицеприятная. Большие деньги порождают большое количество вопросов. Сомнительные торги с минимальным числом участников, отсутствие проекта, странный снос одной их толстовских построек и игнорирование проблем центрального дома — там планируется исключительно косметический ремонт. Все вместе это придает приближающемуся 200-летию А.К. Толстого налет скандальной трагичности…

Однако общественники рук не опускают. Валерия Захарова продолжает обивать пороги соответствующих учреждений. Не так давно она обратилась с запросом напрямую в Брянский государственный краеведческий музей, фактически являющийся заказчиком, производимой в Красном Роге реконструкции. Как сказала краевед корреспонденту NASHBRYANSK.RU, если оттуда не последует исчерпывающий ответ, она подаст на музей в суд.

При этом основной целью общественников остается снос и без того разваливающегося не исторического господского дома и восстановление его по проекту Городкова. Выделенные миллионы логичнее было бы направить именно на это дело, а не на возведение «потемкинских деревень» к приближающемуся юбилею, считает Захарова. Получится ли краеведам добиться своего, покажет время. Пока же итог запутанной истории реконструкции усадьбы А.К. Толстого можно подвести его же строчками: «Глядят — земля богата, / Порядка ж вовсе нет».