Четыре года без ответов: в Брянской области вспоминают погибшую Леру Устименко

28 сентября 2012 года стало для города Дятьково черным днем. Пропал ребенок — 11-летняя Лера Устименко. Девочка ушла в школу, а после занятий не вернулась домой. Потом был долгий месяц поисков… Леру искали все: родные, знакомые, местные жители, полиция и МЧС, волонтеры отряда «Лиза Алерт» из Москвы, Санкт-Петербурга и других уголков России…

До самого последнего момента люди верили, что девочку найдут живой. Но так не произошло. В конце октября неузнаваемое тело Леры обнаружили в лесополосе, недалеко от железной дороги. Далее были экспертизы, несколько вскрытий… И четыре года, на которые затянулось все еще не завершенное расследование. Четыре года, которые ответов на главные вопросы — как погибла Лера и кто виновен в ее гибели — так и не дали.

Сегодня на могиле девочки в Дятькове будет много цветов. Помянуть Леру в этот день туда приходят ее брат и сестры, бабушка и люди, которые потратили месяц своей жизни на поиск чужого ребенка, который за это время стал для них родным. Со старшей сестрой Леры Устименко Юлией и некоторыми участниками поиска о тех тяжелых днях удалось поговорить корреспонденту NASHBRYANSK.RU.

Сестра погибшей Юлия Садова (Устименко)

Сначала это был обычный день. Вечером позвонила бабушка и спросила: «Юля, а Лера не у тебя?». Я сказала: «Нет». Все. И тут у меня что-то ёкнуло. Обычно я как-то спокойно реагирую: зная, что Лера на площадке может где-то задержаться, идем искать. А в этот раз, как только бабушка положила трубку, я в полицию позвонила почему-то. Сказала, что у нас пропала девочка. Потом мы с мужем самостоятельно поехали искать ее на машине. Ночью снова общалась с полицией, на следующий день — тоже.

Позже начали звонить волонтеры. Вместе с ними ходила на прочесы с первых дней. Взяла на работе отгулы. В лес выходить перестала только под самый конец, когда поняла, что уже смысла нет постоянно там быть и что народу достаточно.

Пробовали с мужем ездить по всяким, так сказать, ясновидящим. Объезжали всех. Говорили нам разное. Так, наверное, может любой сказать: «Либо жива, либо мертва». Место конкретно никто указать не мог. Как по мне, наверное, нет человека, который может действительно вот так все знать и рассказать. Но на тот момент хотелось за любую соломинку ухватиться.

Действительно, как мне кажется, помогла церковь святой Матроны в Москве. У них — огромная икона «Взыскание погибших». Ей мы молились и очень просили о помощи. И вот там я встретилась с Ириной, которая сказала, что девочка наша где-то в лесу и точно мертвая. Но у меня до последнего момента все-таки были надежды на то, что мы найдем Леру живой.

Потом началось следствие. Вещи в ходе него творились действительно странные. Всего было несколько экспертиз, в том числе и в Белгороде. И ни одна из них не помогла выяснить причину и дату смерти. Как такое может быть, когда в наше время люди устанавливают причины смертей, которые произошли миллионы лет тому назад? А тут буквально все свежее, и ничего не установили. Я вообще в это не верю.

Странности были и с полицией. У них по ходу работы менялось очень много следователей. Если честно, я уже запуталась в них. Позвонишь узнать: «Ой, этот уже не занимается, передали другому». О причинах их как-то даже не спрашивала, потому как там особо общаться не хотят. Я так понимаю, им сказать просто нечего.

Участник поиска, волонтер брянского отделения поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» Сергей Клецин

Такое действительно не забывается. Для меня это был первый поиск. Я работал на тот момент в Росмолодежи и только вернулся из командировки, из Луганска. Залез в Интернет и увидел ориентировку: «Требуется помощь добровольцев». Как-то сразу меня это зацепило: ребенок, девочка, да еще всего 11 лет. Утром позвонил Юле, сестре Леры (ее телефон был указан на ориентировке). Она сказала: «Да, действительно нужны люди, если можете, подъезжайте».

И мы вечером с друзьями приехали в Дятьково. Там уже работали добровольцы: Виталик Борисов и еще несколько ребят с ним. Они на тот момент, прочесывали лес. У нас же — ни оборудования, ничего особо с собой не было. В итоге отправились клеить ориентировки. Этим занимались всю первую ночь. На следующий день мы уже вернулись с фонарями и начали помогать ребятам. Это был второй день поиска — 29 сентября.

С этого дня я каждый день был в Дятькове. Ночевали там даже. Вадим Солодухин — местный парень — тоже участвовал в поисках. Он предоставил свою квартиру свободную, и мы оставались ночевать там. Дело в том, что поиски длились до двух-трех ночи, пока мы уже не падали. А ночевка на месте экономила время. Уже часов в шесть утра мы снова выходили на прочес.

На третий — четвертый день приехали ребята из «Лизы Алерт» — Москва и Питер. Они объясняли нам стратегию поиска. С момента их приезда и началась такая более активная работа. Они стали привлекать больше людей. Сами довольно много ребят привезли из соседних регионов, в которых на тот момент уже был отряд.

Было изготовлено огромное количество ориентировок. Десять тысяч мы точно расклеили. Буквально через неделю уже на каждом столбе висела ориентировка. Люди относились к этому по-разному. Очень много было местных ребят, которые приезжали помочь. Жители приходили с пакетами продуктов, подкармливали нас. Понимали, что большинство волонтеров живет прямо там, в штабе, который развернулся в Доме культуры. Но часто мы сталкивались и с другой реакцией. Например, идет женщина с ребенком по площади. Проходят мимо нее с ориентировкой. Она же начинает орать: «Да вы уже достали! Чего вы тут клеите?!»

Этот первый поиск для меня так и остался самым сложным. Во-первых, потому что это ребенок, во-вторых, наверное, потому что мы по своей наивности до конца надеялись найти девочку живой. Держались все до последнего. Сейчас с опытом уже понимаешь, что многие поиски заканчиваются печально. Но на тот момент у нас не было и мысли такой. Каждый день ребята шли в лес, шли в город ориентировки клеить с верой в то, что найдется Лера живой. Надежда пропала только в тот момент, когда обнаружили ее тело. Нашла собака МЧС. В тот момент рядом на прочесе были наши ребята.

Участник поиска, волонтер брянского отделения поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» Денис Встретинский

В Большинстве регионов «Лиза Алерт» сотрудничает с таким ночным квестом, как DozoR. В Брянске его сейчас представляю я. Когда прошла информация о Лере, наши ребята тоже собрались ехать. Мы-то более или менее подготовленные, ночные, скажем так. Выезжаем как минимум в камуфляже, берцах и с фонарями. Тогда мы собрали достаточно многочисленную группу. Человек 15 было. Приехали мы на следующий день после москвичей и питерцев. Пару дней ездили. Потом отвалилась половина народа. У кого-то работа, семья. Я как-то задержался. Что-то в общем перевернулось в сознании. Не по себе мне стало. Сел в машину и поехал снова туда… Начиналось-то все как приключение, а закончилось совсем иначе.

После этого поиска и остался тот небольшой костяк небезразличных людей, из которых позже сложилось брянское отделение «Лизы Алерт». Опять же это были поиски ребенка, почти как в Москве, когда пропала маленькая Лиза Фомкина, именем которой и назвали первый отряд. Этот костяк из десяти человек продолжил общее дело в Брянской области. Кто-то из них ушел, кто-то остался. Пришли и новые люди. Но начало было положено именно тогда, когда искали Леру Устименко.