В следующем году Брянскому территориальному центру медицины катастроф исполняется 15 лет. Корреспондент ИА «Наш Брянск.ru» пообщался с врачом-нейрохирургом высшей категории и по совместительству директором Центра Сергеем Балевым.

— Сергей Николаевич, для начала расскажите, что такое служба медицины катастроф и чем она отличается от обычной скорой помощи?

— Суть медицины катастроф зашифрована в ее названии. Это служба, которая призвана оказывать медицинскую помощь в различных кризисных ситуациях с большим числом пострадавших. Мы работаем в трех режимах: повседневной деятельности, повышенной готовности и чрезвычайной ситуации. Возможные катастрофы очень разнообразны, и опасность, которой подвергается человеческая жизнь, весьма многогранна. Cпрогнозировать развитие чрезвычайной ситуации, рассчитать необходимые медицинские силы и средства и тем свести к минимуму потери, а также оказать медицинскую помощь пострадавшим — в этом и заключается наша задача.

— С какими катастрофами приходится сталкиваться?

Наиболее часто приходится сталкиваться с ДТП. Ежедневно на федеральную трассу М3 заступает на дежурство реанимационная бригада центра медицины катастроф

— Мы работаем по нескольким направлениями. Наиболее часто приходится сталкиваться с дорожно-транспортными происшествиями. Этим занимается так называемая трассовая служба медицины катастроф и специалисты отделения экстренной медицинской помощи (санавиации). Ежедневно на федеральную трассу М3 заступает на дежурство реанимационная бригада центра медицины катастроф. Сотрудниками центра совместно с органами управления разработан подробный план действий по оказанию медицинской помощи вероятным пострадавшим на объекте «Долина» — почепском заводе по обезвреживанию боевых отравляющих веществ. Это очень серьезная задача, и в настоящее время мы готовы заблокировать самые негативные последствия возможных осложнений.

Также в нашей компетенции — медицинская защита населения от вероятного радиационного воздействия. В памяти людей, живущих в Брянской области, еще очень свежи воспоминания о взрыве на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Тогда не было никакой защиты перед этой бедой, и плоды ее пожинаются до сих пор. Поэтому мы пытаемся, используя опыт работы здравоохранения в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, спрогнозировать тяжесть таких аварий и разрабатываем способы защиты населения при возможных ЧС на близлежащих атомных станциях — Смоленской, Курской. Сейчас существует необходимый запас специальных препаратов, которые способны защитить жителей от пагубного воздействия радиоактивного изотопа йода. В настоящее время разрабатываются планы по тысячекилометровой зоне, куда войдет еще ряд атомных станций. Это дело ближайшего будущего.

Внимание специалистов центра медицины катастроф — это потенциально опасные производственные объекты: мясокомбинаты, где в холодильных установках используется большое количество аммиака, газонаполнительная и нефтеналивная станции, водозабор, сырзаводы. Здесь наши специалисты совместно с экспертами МЧС исследуют технологическую цепочку и дают заключение: что может случиться и сколько при этом может быть пострадавших. От этого зависит, сколько сил и средств будет брошено на ликвидацию чрезвычайной ситуации.

— А что делается, если вот она — катастрофа?

Сотрудниками центра медицины катастроф совместно с органами управления разработан подробный план действий по оказанию медицинской помощи вероятным пострадавшим на объекте «Долина» — почепском заводе по обезвреживанию боевых отравляющих веществ

— В случае развития чрезвычайной ситуации наша задача — представить руководству здравоохранения области конкретное предложение по решению проблемы. Эти решения сосредоточены в планах ликвидации медико-санитарных последствий ЧС. Мы прекрасно понимаем, что в реальности в эти планы будут вноситься изменения, но их основа крайне необходима для принятия адекватных решений в условиях ограничения времени и вероятного большого количества пострадавших. В принципе коррекция этих планов происходит постоянно, исходя из опыта, приобретаемого в повседневной работе, участия в учениях, командно-штабных тренировках, проводимых совместно с ФСБ, МВД, МЧС. Правильный расчет сил и средств службы медицины катастроф позволит обеспечить необходимое количество бригад СМП для оказания первой медицинской помощи на месте ЧС, сортировку и доставку пострадавших кратчайшими маршрутами в подготовленные лечебные учреждения. Подготовленные значит усиленные профильными бригадами врачей службы медицины катастроф, обеспеченные резервом медикаментов и медицинского имущества, перепрофилированным при необходимости коечным фондом.

— Много работы у врачей Центра медицины катастроф?

— В среднем в год наши врачи консультируют, оперируют и оказывают другие виды медицинской помощи 800 пациентам, как правило, достаточно сложным в диагностическом и клиническом аспектах. Проводятся 150-160 оперативных вмешательств в условиях районных и городских больниц. Эвакуируется в условиях реанемобиля из районных больниц около 360 больных и пострадавших. Порядка 50-60 пациентов доставляются в столичные клиники.

Локальные чрезвычайные ситуации у нас происходят в основном на дорогах. В 2010 году на трассах региона погибло 234 человека, пострадало — 2157. В этом году по данным на 31 июля мы уже имеем 132 погибших и 1006 пострадавших. Количество автомобилей растет, дорожная инфраструктура не успевает за бурными темпами автомобилизации. Интенсивность движения высокая, культура на дорогах низкая. Нередки случаи вождения автомобиля в нетрезвом виде. Получаем результат: в авариях продолжают травмироваться и погибать, как правило, молодые люди. Благодаря принятым Правительством РФ мерам по «Программе повышения безопасности дорожного движения» ситуацию удалось стабилизировать, а 2010 году — даже добиться снижения смертности и количества раненых на дорогах. В текущем году по показателю погибших и раненых мы идем пока с отрицательной динамикой. Так что тут медицина катастроф трудится по полной программе. У нас есть четыре реанимобиля, две реанимационные бригады. Сейчас одна из них работает в Центре в круглосуточном режиме, другая — на трассе М3, которую мы обслуживанием по федеральной программе повышения безопасности дорожного движения. Фактически эта бригада находится в Навлинской ЦРБ и выезжает на ДТП в Навлинском, Севском, Комаричском, Брасовском и Суземском районах. Сегодня на их счету 49 спасенных жизней.

В 2010 году на трассах в Брянской области погибло 234 человека, пострадало — 2157. В этом году по данным на 31 июля мы уже имеем 132 погибших и 1006 пострадавших

— Неужели двух реанимационных бригад и четырех реанимобилей достаточно для Брянской области? Или требуется все ж дополнительное оснащение?

— Безусловно, требуется. Опыт работы на трассе М3 необходимо распространять и на другие дороги Брянской области. У нас загруженные федеральные трассы Брянск — Гомель, Орел — Смоленск и еще сеть дорог местного значения, на которых страдают и гибнут люди. Сегодня мы сплошь и рядом сталкиваемся с ситуацией, когда помощь пострадавшим в ДТП на федеральной трассе оказывает один фельдшер скорой помощи, который доставляет их в центральную районную больницу, где бывает, нет необходимого специалиста. В таком случае медицинская помощь оказывается нашими врачами-консультантами, которых мы доставляем в ЦРБ в любое время дня и ночи. Довольно часто выезжает бригада врачей-консультантов, например, нейрохирург, хирург, анестезиолог. На месте принимается решение о тактике лечения вплоть до экстренной операции. Для этого у нас есть наборы специального стерильного инструментария и портативного медицинского оборудования. Всем пострадавшим в тяжелом состоянии проводится мониторинг течения травматической болезни, при необходимости они эвакуируются в профильные отделения областной и других больниц города Брянска бригадами реанимации центра медицины катастроф. В ряде случаев осуществляется перевозка пострадавших в федеральные клиники Москвы, Санкт-Петербурга и др.

— Чего конкретно не хватает, чтобы распространить ваш положительный опыт на другие дороги?

— Техники, машин класса А, В, С, врачебных кадров, медсестер, оснащения травматологических центров.

— А сколько всего врачей трудится в ЦМК? Это люди какой-то особой подготовки?

— Врачей — 67. Эти люди — золотой фонд здравоохранения Брянской области, обладающие огромным опытом, способные разобраться в крайне запутанных клинических случаях и оказать высококвалифицированную медицинскую помощь. Ключевые специалисты по 11 профилям (хирурги, нейрохирурги, сосудистые хирурги, комбустиологи, анестезиологи-реаниматологи, кардиологи, инфекционисты, неврологи) у нас в штате, но мы можем пригласить на основе договора с больницей любого врача. В круглосуточном режиме в Центре работает реанимационная бригада: реаниматолог, анестезиолог, две анестезистки, водитель, санитар. И вторая аналогичная бригада работает на трассе.

— Сколько существует Центр медицины катастроф в Брянске и изменился ли за этот период характер ситуаций, с которыми приходится сталкиваться?

— Центр работает с 1997 года. Как я уже говорил, увеличилось количество ДТП категории ЧС. Глобальные природные катаклизмы не характерны для нашей области, обошли нас стороной и громкие теракты, хотя с угрозами мы сталкиваемся постоянно.

— А коллегам из соседних регионов вы помогаете?

— Да. Мы постоянно занимаемся эвакуацией пострадавших в ДТП из столичного и соседних регионов. Когда автобусы с нашими туристами попали в аварию в Симферополе, Воронеже, мы проводили их эвакуацию. Когда прошла информация о том, что в Смоленской области терпит бедствие иностранный борт и, возможно, понадобится наша помощь, мы сразу отправили туда бригаду. Правда, быстро выяснилось, что там никого не осталось в живых. Нам очень хорошо помогают сотрудники пассажирского терминала Домодедово, организуя эвакуацию пациентов, перевозимых воздушным транспортом.

Врачей — 67. Эти люди — золотой фонд здравоохранения Брянской области, обладающие огромным опытом, способные разобраться в крайне запутанных клинических случаях и оказать высококвалифицированную медицинскую помощь

— Кроме трассы М3, о которой вы говорили, где еще необходимо обустроить притрассовые пункты помощи медицины катастроф? И вообще, есть ли в них смысл?

— Знаете, 49 человек, которых вытащили с того света наши реаниматологи, сказали бы, что смысл есть. Но с точки зрения чисел, 49 — это мало. Сегодня однозначно такие пункты надо ставить на трассе Брянск — Гомель в районе Выгоничей и Клинцов, на дороге Орел — Смоленск — в районе Жуковки. Мы вышли с такими предложениями к руководству, возможно, их учтут. Причем речь ведется о привлечении малой авиации. Сегодня в области сохранились почти все вертолетные площадки, которые действовали в советское время. Наша служба нуждается в небольших вертолетах, но это очень дорогое удовольствие. Обслуживание одной машины стоит столько же, сколько она сама. Но грамотное использование авиационной техники, безусловно, даст свои результаты.

— А как бы вы, как врач, оценили состояние наших районных больниц?

— Очень многое поменялось. Если лет десять назад некоторые больницы были в очень плохом состоянии, то сейчас в большинстве из них сделан ремонт, пациенты проходят лечение в нормальных условиях. По программам «Здоровье» и «Повышение безопасности дорожного движения» в больницы поставили много нового медицинского оборудования — спиральные рентгеновские компьютерные томографы, современные аппараты искусственной вентиляции легких, аппараты УЗИ и др. Но вместе с этим возникает другая проблема — недостаток врачебных кадров.

— Можете описать рабочий день медика Центра медицины катастроф?

— В основном день проходит в дороге и больницах. Обычный рабочий день, вернее, сутки врача-нейрохирурга: отработал дневную смену в областной больнице, провел две операции. К концу работы получил два вызова — в Стародуб и Унечу. Всю ночь дорога и операционная. После этого благополучно вернулся утром на работу и трудился весь следующий день.

— Я знаю, что некоторые случаи, с которыми вам приходится сталкиваться, граничат уже с медицинскими байками, но доля правды в них есть. В вашей практике такое было?

— Поступил звонок из районной больницы. Пациент в коме после травмы головы, до смерти четыре шага. Собрались, поехали, прооперировали. Положительный результат в этой стадии болезни, как правило, ничтожен, сводится к одному-двум процентам, но наше дело — лечить. Спустя два дня — повторный вызов туда же. Приезжаю, койка моего пациента свободна. Ну, думаю, чудес не произошло. Спрашиваю у медсестры: — Где больной? — А, гулять пошел… Кричит в окно, тот приходит — из последствий комы и операции лишь повязка на голове.

По программам «Здоровье» и «Повышение безопасности дорожного движения» в райбольницы поставили много нового медоборудования — спиральные рентгеновские компьютерные томографы, современные аппараты искусственной вентиляции легких, аппараты УЗИ и др.

— Всегда хотела спросить у медика, известный телегерой доктор Хаус — это реальность или клиническое отклонение?

— У доктора Хауса, безусловно, болезнь. Но доля правды в его подходе все-таки есть. Чтобы получить результат, любому врачу необходимо минимизировать эмоции, справиться с ними. В особенности это касается медицинского персонала, который работает с большим количеством пострадавших.

— А как быстро справиться с эмоциями и привести себя в деловое состояние? Есть какой-нибудь фирменный рецепт от хирурга?

— Нет. Это сугубо индивидуальные вещи, которые приходят с практикой. Я просто ухожу в себя, загоняю адреналин внутрь. Но говорят, что такой метод отрицательно сказывается на сердце.

— В чем основная катастрофа медицины катастроф на сегодняшний день?

— Катастрофа представляется чем-то фатальным, концом всего. А конца здесь я не вижу, только перспективы. Тем более что к нашим проблемам очень внимательно относится руководство департамента здравоохранения, и в частности его директор Владимир Николаевич Дорощенко. С его помощью часть задач уже решена, другая находится в стадии разработки, есть и перспективные цели.

— А почему вы решили пойти в медицину катастроф?

— Очень интересное новое направление в медицине. Привлекает динамика процесса, принятия решений, действий, отсутствие штампов, наличие никогда не повторяющихся клинических ситуаций, масштабность задач в прогнозах ЧС. Банальные случаи уже не особо интересны, а если трудные задачи удается решить, то это просто доставляет удовольствие!

Фото Елены Кузьменок.