igroki 84-й театральный сезон в Брянском областном театре драмы открыли спектаклем по пьесе Гоголя «Игроки». Спектакль на брянской сцене поставил приглашенный режиссер Юрий Ильин, премьера показала: актеры брянской «драмы» прыгнули выше головы. Причем и в прямом смысле слова тоже. Безликие лики, ожившие карты, летающие тарелки удивили зрителя не меньше, чем гоголевские персонажи, завертевшие лихую интригу.

Труппа Брянского областного театра драмы репетировала постановку в течение трех месяцев. И, по признанию Юрия Ильина, Заслуженного деятеля искусств Республики Марий-Эл, работавшего до этого в театрах Йошкар-Олы, Томска, Краснодара, смогла сделать то, что казалось невозможным. Сюжетные интриги, борьба добра и зла, намешанная в каждом персонаже — все это было выражено не только словом, но и танцем. Канкан, цыганочка, акробатические этюды для зрителей оказались неожиданным сюрпризом. Немалая заслуга в этом балетмейстера Ирины Антиповой, заставившей танцевать всех, кто появлялся на сцене.

yuriy-iljin

Юрий Ильин: «Очень редко ставлю драматургию, которая меня как человека не волнует»

Образы «игроков» по версии режиссера должны были выглядеть предельно схематично, без полутонов. Это и понятно — речь в спектакле идет о картежных шулерах, мелких игроках, обаятельных плутах и больших аферистах. Персонажи похожи не на людей, а на стилизованные изображения на картах. Ильин эффектно вводит в спектакль игральную колоду по имени Аделаида. Она буквально ниоткуда возникает на сцене в виде обольстительной танцовщицы в красном и исчезает в никуда.

Этот метафорический прием поддержан и в художественном оформлении сцены. Безликие иконы как символ русской жизни — святой и пустой одновременно. Аделаида — коварная «соблазнительница», бацилла, возникающая в воспаленном человеческом мозгу и иссушающая его. Это удачно найденный режиссером образ социального недуга, вируса, который, видоизменившись, кочует по столетиям. В девятнадцатом веке русское общество «болело» картами, в двадцать первом у вируса появилось столько разновидностей! И несмотря на то, что жанр спектакля определен еще самим Гоголем как «дела давно минувших дней», актуальность пьесы несомненна.

Ильин ставил гоголевскую пьесу на разных подмостках неоднократно именно потому, что она не потерялась в веках и до сих пор для современного зрителя звучит очевидным предупреждением. «Очень редко ставлю драматургию, которая меня как человека не волнует», — признается режиссер.