У Антонины Карасевой, ныне обитательницы Почепского района, а когда-то коренной москвички, несколько лет назад криминальным образом отобрали квартиру на улице Мытной в центре столицы и выселили в малосемейку в Южное Бутово. Ее семья отказалась от новостройки, в которой рассыпались стены и не помещалась инвалидная коляска. Сначала пытались сопротивляться: устроили акцию протеста в гараже-«ракушке» во дворе своего дома, в получасе ходьбы от Красной Площади. Жили в гараже, без тепла, света, туалета. Их несколько раз пытались сжечь заживо — обливая бензином заднюю стенку гаража. Однажды ночью свирепо избили. Обессилев от противостояния, женщина с мужем приобрели домик в поселке Красный Рог под Брянском.

Александра Симанкова специально для ИА «Наш Брянск.ru»

Аварийным возвращение не гарантируют

“Нас подожгли, меня избили, деда вытащили из горящего гаража. Всех вывезли под охраной силовых структур в Южное Бутово”

В 2006 году о семье Карасевых писала вся столичная пресса. О восставших против беззакония в квартирном вопросе даже был снят фильм. В 2003 году дом на улице Мытной, где проживала семья Карасевых, правительством Москвы был признан аварийным, и всех жильцов насильно переселили в Южное Бутово. По Закону «О переселении граждан», принятому Мосгордумой, если дом в центре Москвы признан аварийным, жильцам не гарантируют переселение в тот же район. Семье Карасевых власти сначала предложили квартиры по Госпитальному Валу в Лефортове, но от этого варианта они отказались: под окнами грохотала Ярославская железная дорога, а вокруг — промзона. В сентябре 2006 года распоряжением Замоскворецкого суда все члены бастующей семьи: Антонина и Сергей Карасевы, их дочь Елена Черешнева с мужем, дочерью и сыном-инвалидом, а также двое внуков — Павел Новиков и Петр Данченко — были выселены в Южное Бутово на улицу Адмирала Руднева, но туда семья переезжать отказалась. Тем временем дом на Мытной, где жили Карасевы и еще десяток семей, отдали под офисы. «Мы тогда расположились в знак протеста в ракушке, — рассказывает Антонина Карасева, — и нас подожгли, меня избили, деда вытащили из горящего гаража. Вывезли под охраной силовых структур в Южное Бутово. Там и меня, и деда бросили в коридорчике.

«Несколько мужчин выволокли на улицу двух пенсионеров, живущих в гараже-«ракушке», и свирепо избили их ногами, — писала в те ужасные дни одна из столичных газет. — Били по голове и ребрам и пенсионерку, и ее супруга, 69-летнего парализованного инвалида». Все вещи Карасевых, которые были в гараже, сгорели. Два инвалидных кресла, топчан, табуретка, документы, социальная карта москвича, теплые вещи и термосы. Но поджигателям не удалось главного — выкурить пенсионеров из гаража. Надо сказать, что супруги не теряли присутствия духа и, чтобы пережить зиму, восстановили покореженный металл, очистили гараж от гари и копоти, обклеили его картоном и обложили кирпичом. Утеплить «ракушку» несчастным старикам помогали знакомые. Сдались Карасевы после третьего поджога. Чтобы успокоиться и перебороть жажду мести, приобрели домик под Брянском.

Лето — в Красном Рогу, зима — в Южном Бутово

Из коренных жителей столицы Карасевы превратились в провинциальных огородников. Сажать и обрабатывать картофель учились с нуля…

Из коренных жителей столицы Карасевы превратились в провинциальных огородников. Сажать и обрабатывать картофель, выращивать клубнику учились с нуля, кое-когда помогали в постижении азов агрономии соседи. В знак еще одного протеста против того, что власти так и остались глухи ко всему произошедшему, Антонина Владимировна сломала все свои льготные карточки и удостоверения. Жили только на пенсию и питались овощами с огорода. Ветераны труда теперь приезжают в Красный Рог каждое лето, чтобы перебороть себя и вновь не броситься на амбразуру чиновничьей неприступности и коммерческой черствости. Однако на зимовку семья вновь и вновь возвращалась в неуютное Бутово…

«В той квартире находиться и физически, и морально не могу, — говорит Антонина Владимировна. — Я выхожу на прогулку, и у меня сразу же начинает кружиться голова. Здесь у меня грядка, лес, это все для меня — лекарство. Этот дом мы купили, тут много лет никто не жил, не было забора, участок был превращен в дорогу. Мы все разработали, баню построили. Внутри отделали».

Благоустраивать домик больше некому. Супруг Антонины Владимировна умер год назад, а у нее самой сил хватает только на то, чтобы вырастить немножко картошки и клубники. На зиму женщина перебирается в «ненавистное Бутово», и там ее утешает лишь забота о маленькой внучке… Протест современной столице закончился поражением маленьких людей, таких как Карасевы. В Красном Рогу и других провинциальных городках они находят то успокоение, которое напоминает им о старой интеллигентной Москве.