Реликтовая территория

Сто лет назад нынешняя улица Калинина называлась Большой Московской, к Десне около нынешнего понтонного моста спускались грушевые сады, нынешние здания непонятного назначения были городскими усадьбами, а завод «Брянский Арсенал» занимал небольшую площадь между большой Московской и Десной. При советской власти завод расширили в угоду индустриализации, а в 60-е годы и вовсе отвоевали у реки огромную территорию в тридцать с лишним га. Теперь «Арсенал» находится именно там. А старая территория превратилась в «отчужденную», за которую завод платит (или платил) по миллиону в месяц земельного налога — и больше ничего. Она теперь выставлена на продажу. Репортаж, опубликованный в газете «Кофе понедельника», любезно предоставлен нам пресс-службой «Брянского арсенала».

Зимою быстро-быстро провезли по территории «Брянского Арсенала». В большом автобусе уйма народу, на улице собачий холод, за окном техногенный пейзаж, и вдруг: «а это наш комендантский домик… а это водокачка наша; хороша?». Только уголком глаза зацепилось: ва-а (возглас немого восхищения)… Ва-а-а!

В общем, едва дождались тепла и солнца, чтобы планомерно обойти неведомое. Что смеетесь? Именно неведомое, ибо любовь случилась в/к старой части заводских территорий, по многим причинам ставшей сейчас заводу не нужной. Здесь нынче почти никто не ходит, а из тех, кто ходит, одна Клавдия Сергеевна, директор заводского музея, не устает восторгаться — остальные привыкли. Старые заводские строения на данный момент выставлены на продажу, так что выдался редкий шанс пройти полноценным культпоходом по одному из самых старых цельных архитектурных ансамблей города, не разнесенных в клочья бомбежками прошлой войны. Спасла Покровская гора: самолеты заходили на бомбометание с ее стороны, и отвесная высота, почти вплотную примыкавшая к заводским стенам, не давала точно прицелиться. Впрочем, на послевоенной фотографии с высоты Покровки отчетливо видны выгоревшие верхние этажи нынешнего ДК «Дормаш» и старых цехов — но стены, построенные двести лет тому на растворе извести, меда и яиц, устояли.

Самое первое открытие: пройдите от Набережной в сторону ДК, пешком. Чуть не доходя первых проходных, обнаружится спуск к заколоченным дверям подвальных помещений. Спуститесь по ступенькам. Обернитесь к дороге. Вот там, где сейчас стоят ваши ноги, проходила дорога в 1785 году, когда были достроены первые цеха. Правда же, «нунифигасебе»?! Двести лет подъездные пути к заводу мостили-мостили — и чуть не два метра намостили. Наверное, если под асфальтом хорошенечко поковырять, можно много чего интересного нарыть. Только кто же даст-то?

Этот самый ДК «Дормаш» и есть первые заводские цеха, только верхний его этаж вовсе не второй, а третий, пристроенный уже после революции, настоящий же первый этаж виден только с изнанки, с заводского двора, и даже окна его со стороны улицы Калинина лет сорок тому назад засыпали. Сотня последних лет далась внутреннему дворику с трудом, но ни советская индустриализация, ни безденежье не сумели до конца изуродовать первоначальный замысел архитектора, а они были, — и архитектор, и его замысел, — недаром должность заводского архитектора Лебедева была в штатном расписании завода на второй позиции, сразу после самоглавного начальника. Когда в середине XIX века дорога стала наваливаться на строение, со стороны двора его укрепили мощнейшими трапециями-«быками», и правильно сделали, до сих пор по старым стенам не пошло ни одной сколько-нибудь явной трещины.

Если сравнить два макета «Арсенала» из заводского музея, — один отображает двухсотлетнюю давность, другой современность, — обнаруживаются множество перемен, но контур базового элемента, этого самого внутреннего дворика, остался практически нетронутым. И не нужно никаких макетов, чтобы отличить старую застройку от новодела.

Вот красный кирпич орудийного цеха, только набравший со временем пущего благородства, уложенный довольно-таки безыскусно (все-таки цех, не усадьба), но со сдержанной изящностью, окна в арках углублены на полкирпича внутрь кладки, меж окон — намек на колонны, под крышей — выступающий поребрик, аркообразные углубления — вероятно, в них ставились образа, и еще множество деталей, не доступных глазу неспециалиста, но его, глаз, радующих.

А вот перекошенные наросты из силикатного кирпича, не имеющие никакого оправдания, кроме сиюсекундной производственной надобности, пристроенные тут и там к старым стенам и наводящие тоску уже одной своей непотребной выпуклостью. Огромные старые арочные окна в два этажа высотою залеплены белесой кладкой, и совершенно непонятно, что имелось в виду – тепло они так экономили, что ли? Лучше бы экономили головной мозг.

Сам двор запущен, но совершенно не испорчен, более того, фонтан с гипсовыми спортсменами по центру непременно нужно отреставрировать до первоначального состояния, таких очаровательно советских скульптурных групп во всем городе раз, два и обчелся. В фонтане еще недавно были несколько скульптурных рыбок — увы… Спасло атриум то обстоятельство, что в нем была устроена рекреация с зеленой зоной и дорожками для неспешного хождения, и наша воля, мы разбили бы здесь пикник с ночевкой.

Пройдя сквозь арку мимо П-образного административного здания — на его месте была когда-то конюшня, потому что на завод принимали работать извозчиков вместе с лошадьми — мы обошли орудийный цех с тыла и еще раз поразились огромности окон, с освещением в цеху явно все было в порядке. Впрочем, наше внимание уже вовсю занимала маячившая за углом водокачка 1893 года — и, поверьте, только ради водокачки стоило затевать экскурсию.

Изначально во втором этаже восьмиугольного здания заключался здоровенный резервуар с водою для технических нужд. После революции водокачку даже пытались за каким-то лядом взорвать, но только зря угробили весь запас динамита, ибо раствор, замешанный на извести, яйцах и меде, и кирпич неторопливого обжига плевать хотели на всю пролетарскую взрывчатку, помноженную на всю революционную глупость. После войны на второй этаж поставили насосную станцию и использовали по назначению. Теперь, если спросят: на что в вашем городе стоит посмотреть непременно, отвечайте твердо: «на арсенальскую водокачку!». Ибо она безупречна, как резная шахматная фигура драгоценного красного дерева. Безупречна — вот слово, отражающее самую суть.

Обогнув орудийный цех с торца и наглядно сравнив его со стоящим напротив советским цехом, который даже фотографировать не стали, чтобы не ранить чувство прекрасного, оказываешься в скверике. Здесь до недавнего времени стояла памятная стела, посвященная Великой Отечественной, теперь сооружение перенесли на действующую территорию «Арсенала», оставив в сквере одни лишь рослые каштаны. Между прочим, в восемнадцатом веке параллельно этому проулку шла совершенно самостоятельная городская улица, отделяющая завод от жилых кварталов и ныне снесенной церквушки, и такое положение сохранялось до века двадцатого, пока завод не начал расти вширь, поглощая частную застройку.

Чуть дальше по направлению к реке сохранился еще один атавизм, на который даже дышать следует аккуратно, чтобы не смахнуть ненароком пыль времени, и ауру, и патину, и Бог весть еще что. С этим махоньким, типичным старобрянским домишкой случилась некоторая заминка в нашей экскурсии. Судя по всему, именно о нем было сказано «комендантский домик» (см. первый абзац), но наша провожатая никогда этого определения не слышала, а твердо знала, что по документам проходит он как здание бывшей лесопилки. Пошастав вокруг, сунувши нос в незапертые двери и хватаясь за грудь от умиления, мы все же постановили называть его промеж собою комендантским домиком, потому что а) так красивше; б) очень легко представить себе, как сидел здесь комендант и разбирал важные бумаги, а лесопилка отчего-то в голову не лезет. Ну не похоже, и все тут. Может быть, лесопилка занимала нынешний пустырь по соседству, и именно на этом широком пространстве управлялись с древесиной, привозимой из огромных деревянных складов завода. Склады располагались в Лесных Сараях — том самом ответвлении Верхнего Судка, в котором во время прошлой войны были расстреляны тысячи людей, а теперь мерзость запустения и гнилая пригаражная свалка. Древесину в складах сушили естественным образом несколько лет, после чего доставляли на завод — надо понимать, по дну оврага. Неужели сплавляли по ручью?

Совсем недалеко от домика, метров через сто пятьдесят, пролегало когда-то природное русло Десны. Грандиозное мероприятие по его перенесению метров на триста в сторону Брянска-I было предпринято с советским размахом после войны, когда завод успешно переварил близлежащие частные дворы, а места по-прежнему не хватало. Вырыть земснарядами нужно было изрядную загогулину, гораздо длиннее старого русла, и песок, оставшийся после засыпки последнего, был пущен на строительство дамб через Верхний и Нижний Судки. Долгое время на заводской территории еще оставался пруд, в который все хотели запустить рыбу, а меж тем запускали отходы литейного производства, и, в конце концов, засыпали вовсе за ненадобностью.

Самое интересное, что суша, появившаяся над старым руслом, особой влажностью и топкостью не страдает, зато стоит только перейти Калинина и подняться чуть выше, на жилую сторону улицы — непременно наткнешься на множество ручьев, текущих чуть ли не под домами и сбегающих в старицу. Объяснение тому простое: из горы под Верхней Лубянкой бьют ключи и мочат все на своем пути, а вода, текущая под новой арсенальской сушей, по всем законам физики сообщается с рекой и не поднимается выше уровня Десны.

Обойдя еще одни сохранившиеся и весьма крепкие остатки старых заводских цехов и поцокав языками, мы вернулись к дому культуры и на какое-то время застряли в нижнем его этаже. И как не застрять, если таких мощных, сложно переплетенных арочных сводов не сохранилось, пожалуй, даже в брянских церквах. Видимо, именно этими сводами объясняется непоколебимость здания, и именно своды натолкнули нас на одну наивную, но вполне здравую идею — мы выскажем ее в самом конце нашего обзора.

Аккурат над сводами в позднесоветское время была устроена заводская столовая — но какая! А все потому, что сначала подразумевалось устроить банкетный зал, но тут наступила борьба с алкоголем, и пришлось быстренько шагать в ногу со временем. Даже успели провести две безалкогольных свадьбы.

Второй/третий этаж поделен между «танцполом» и довольно-таки вместительным актовым залом — человек на пятьсот, не меньше. В дубовый паркет «танцпола» лет тридцать тому назад можно было смотреться, как в зеркало, ибо каждую неделю его натирала восковой мастикой специальная бригада профессиональных полотеров, у которой было три объекта на весь город: обком партии, горком партии, драмтеатр — и ДК Дормаш. Танцевать на этом чуде деревообработки позволительно было только в сменной обуви. В первый раз паркет испортили в год двухсотлетия завода: решили сделать как лучше и процеклевали, после чего покрыли лаком. Но мастика, за долгие годы пропитавшая дубовые плашки практически насквозь, не дала лаку «взяться». Еще года через два в зал запустили дискотеку — и тонкие шпильки, металлические набойки плюс жвачка-жвачка-жвачка угробили деревянное зеркало окончательно.

… К сожаленью или к счастью вся старая заводская застройка, от «комендантского домика» до дома культуры, на данный момент является «отчуждаемой территорией». «Брянский Арсенал», кажется, нащупал свою современную нишу и медленно, но верно восстанавливает утраченные позиции. Но для восстановления этих позиций заводу не нужны все наши архитектурные находки, они сейчас заводу попросту связывают руки. Поэтому Управляющей компанией, в которую входит «Брянский арсенал» выставлены на продажу. Недвижимостью интересуются, ее внимательно осматривают — и не покупают. И чем больше мы ходили по отчуждаемой территории, тем больше убеждались, что идеальнейший вариант использования самого целостного архитектурного ансамбля в городе — обустройство здесь цельного развлекательного центра со свадебным уклоном. Звучит наивно, но судите сами.

В городе нету ни одного современного загса — с большим залом, раздевалкой, холлом, способным вместить в себя несколько свадеб и проч. «Юность» и ДК железнодорожников неплохи, но ровно до тех пор, пока не начнешь сравнивать их с Шереметьевским дворцом.

В городе нету ни одного по-настоящему романтического места, и всякая свадьба тратит два-три часа на поездку в Овстуг, а некоторые даже ездят на Партизанскую поляну — да-да, я не вру!

В городе открывается множество ресторанов, и с каждым годом все труднее найти свободное пространство для организации закрытого пространства.

Можно еще долго перечислять. Так вот, все вышеперечисленное плюс многое другое есть на этом пятачке в самом центре города. Плюс старинные здания, которым сносу не будет еще лет двести, и тыщща не разведанных нами закоулков, подвалов, мансард и проч. Плюс заброшенный цех (бессмысленный с архитектурной и эстетической точек зрения новодел) слева от ДК, снеся который, получаем вместительную стоянку. Плюс коммуникации. Плюс водокачка и комендантский домик, способные вынести на себе целую мифологию. Плюс дворик, сквер и пустырь, правильно организовав которые, можно получить не менее фотогеничное пространство, чем в Овстуге. Плюс дивные виды: куда не повернись, над крышами несутся вверх церковные купола…

Все свадьбы будут здесь, гарантируем. И не только свадьбы.

Товарищи брянские бизнесмены! Если вы немедленно не обратите внимания на открывшиеся перспективы, мы наябедничаем хитрым и ухватистым москвичам, и они соберут все сливки с нашей идеи, так и знайте!

Фото Константина Цукера.