Брянску показали слабую пьесу про жалкую жизнь

«Еще не вечер» — театральную постановку с таким обнадеживающим названием представили брянской публике в воскресенье, 30 сентября. Дешевые декорации, костюмы из потрепанного плюша, убогость чувств или попросту невозможность их передать — все бы еще ничего, если бы не откровенно слабая пьеса. Ну, если не слабая, то попросту неактуальная и как будто вышедшая из смутных 90-х годов прошлого века.

Насколько же велико было наше удивление, когда мы узнали о том, что премьера спектакля на сцене гомельского драмтеатра состоялась только в апреле этого года и белорусская критика, рассыпаясь в похвалах, узнавала на сцене «и быт, и атмосферу наших дней». Быть может, русские люди в быту уже на пару десятков лет обогнали своих соседей-белорусов. Если судить только по спектаклю, то так оно и есть…

Брянскому зрителю, пришедшему на классического «Пигмалиона», неожиданно предложили посмотреть другую постановку: «Еще не вечер», поставленную режиссером Богданом Орловским по пьесе известного в Белоруссии прозаика, лауреата Государственной премии Георгия Марчука. Некоторые зрители, не выдержав подмены, ушли, не дождавшись антракта, иные дотерпели до перерыва и тоже ушли. Третьи остались, но втайне пожалели, что сделали это. Четвертым, справедливости ради заметим, спектакль понравился. Но о благодарности брянского зрителя ходят легенды.

По жанру «Еще не вечер» — это комедия. Комедия с попыткой философского осмысления действительности и примесью прописного патриотизма. Тут вам и конфликт отцов и детей: куда без него! Дети, живущие по большей части в виртуальном пространстве, слышать не хотят своих родителей. Последние, в свою очередь, не слишком стараются понять детей, а только традиционно размышляют, что в их времена с патриотизмом было все в порядке, а в нынешние — никто за страну не в ответе.

Сюжетная канва держится на истории четырех одноклассников, встретившихся в одном городе спустя тридцать лет. Софья, вечная жена актера провинциального театра, мечтающего сыграть Короля Лир, — пожалуй, единственный живой характер. Именно она тянет на себе семейную жизнь, пытается помочь двум одноклассникам, былым возлюбленным, трогательно заботится о взрослом сыне, подталкивает мужа к новым ролям, возрождает школьный квартет… и много еще чего вытягивает на женских плечах. К слову говоря, спектакль тоже вытягивает именно она, вернее актриса Галина Вевер.

С большой натяжкой можно назвать комичным то, что происходило на сцене, ибо ситуация, разыгранная актерами, выглядела, скорее жалкой. Жалка Надежда, одинокая операционная сестра в нелепой вязаной шапке и затрапезном плаще, которую сводят с таким же неудачником Николаем Галабурдой. В юности одноклассников связывало нежное чувство, но жизнь развела их на тридцать лет. А потом вдруг взяла и снова свела, вопреки народной мудрости о реке, в которую нельзя войти дважды… Жалка Любовь, молодящаяся завлит театра, отставленная на пенсию, верящая в гороскопы и задуманная, видимо только для того чтобы то и дело выскакивать на сцену с репликами вроде: «Бабоньки, не осуждайте, у меня вторая молодость и секс по гороскопу». Жалки даже мужчины, «размазавшиеся»после коньяка, то и дело жалующиеся на судьбу и поющие заунывные песни 70-80-х годов.

Жалки плюшевые декорации, жалко все. Но, быть может, это задумка режиссера, и портрет поколения отцов должен выглядеть именно так? Так нет же: дети нарисованы еще более бледно, двумя штрихами и вовсе непонятно с какой целью. А родители даже в последних сценах, где «у всех все хорошо» и все вроде как встряхнулись и готовы к новой светлой жизни, и здесь не перестают быть жалкими. Ситуацию не спасает и «хеппи-энд»: все влюбленные воссоединились, Король Лир сыгран, жизнь продолжается. Но в чем великий смысл спектакля, так и не ясно.

И тут уж, да не сочтут читатели брюзгой, хочется вспомнить незабвенного Виссариона Григорьевича Белинского. Да, да именно: «Все жанры хороши, кроме скучного и несовременного».