Летом люди тянутся в теплые края, подобно все перепутавшим перелетным птицам. Я тоже люблю лежать на пляже, когда пятки ласкает прибой, а солнышко греет бока, но с детства запомнил длинные серпантины между гористых склонов в густых сосновых лесах, пускающих в лучах заката солнечных зайчиков смолистыми стволами. Эта память у меня осталась от поездки в Карелию в начале 2000-х.

Теперь в более сознательном возрасте вновь увидеть впечатляющие пейзажи показалось очень хорошей идеей для планов на лето 2016 года. На берегу Белого моря в Архангельской области уже четвертый год должен был проходить арт-фестиваль «Тайбола». Там можно увидеть уникальные скульптуры из кусков дерева, выброшенного стихией на берег, огромные арт-объекты вроде драккара, одна половина которого — нос корабля, а другая — хвост Левиафана, мифического морского чудища; встретиться с очень необычными людьми и послушать хорошую музыку. Отличный повод для взятия курса на Север.

Работу я оставил еще в апреле, чтобы прибавить летним каникулам пару месяцев. Как следствие — денег на цивильные способы перемещения между точками интереса особо не было. Мне и моему другу, который стал для меня напарником в этом трипе (путешествии — примечание редактора), показалось интересным проверить утверждение, что не только юг России славится гостеприимством и благосклонностью к автостопщикам. Конечно, число 2000 — примерно столько километров от Брянска до тех краев — казалось страшным, но мы все же решились.

Правда, до «Тайболы» времени было еще полно. Договорившись, что едем, в мае того же года мы с товарищем отправились на Solar Systo — музыкальный фестиваль с более чем десятилетней историей, проводившийся в 200 километрах севернее Питера, на живописных лесных озерах. Это отдельная история, но важно упомянуть один случай, который оказал значительное влияние на созревшие планы по покорению Севера.

Прибыв на Систу (река в Ленинградской области — примечание редактора), мы разбили небольшой лагерь между двумя озерами в отдалении от других таких же поселений. Фестивальный люд вел преимущественно ночной образ жизни, где ужин превращался в завтрак. В один из таких поздних завтраков было обнаружено, что кострище, на котором мы готовили еду, едва успело остыть и в нем еще можно сквозь сумерки разглядеть тлеющие угольки. Мы отправились наслаждаться атмосферой фестиваля, не придав этой странности большого значения, но утро встретило нас в нашем лагере горящим костром и группой людей, мирно пьющих чай рядом с ним.

Как оказалось, ребята приехали на фестиваль поздно вечером, сообразили на первом попавшемся кострище себе покушать, дабы не портить лишний раз дерн, и завалились спать неподалеку. Как мы не заметили, что рядом с нами выросли новые палатки, я ума не приложу. Но эта встреча оказалась явно не случайной.

Судьба свела нас с организаторами другого северного фестиваля, который называется «Белый Шум» и носит, прежде всего, экологическую направленность. Он проходит всегда в одном месте — на севере Карелии, в паре километров от поселка Чупа, расположившегося на летнем берегу Белого моря. Природный заповедник со смешным названием «Медвежка» служил укромным местом для сброса пустых бутылок и другого мусора, но пара активистов год за годом с помощью зарубежных благотворительных фондов не только очистили это место от бескультурного слоя, но и организовали там мероприятие, ставшее за несколько лет визитной карточкой Лоухского района Республики Карелия.

Эти самые люди сидели с нами за костром и рассказывали, как им было обидно видеть, что в маленьких городках соседней Финляндии всегда есть что-то, что собирает в сезон туристов, дает работу местным жителям. Чаще всего это лыжные курорты, отличающиеся освещенностью спусков и количеством звезд у отелей. В регионах Карелии природа великолепна и дика. Такое же дикое по силе стремление молодых людей уехать хотя бы в столицу региона, а лучше в Питер. Или Москву. Однажды в коридорном ожидании очередного согласования разрешительных документов на столике, усыпанном туристическими брошюрами, была найдена одна, в которой перечислялись карельские районы и давалось небольшое пояснение касательно их примечательности. Среди однотипных обещаний свежего воздуха и голубых озер, полных рыбы, ребята с гордостью прочитали призыв на «Белый Шум». От них же мы узнали, что «Тайболы» в этом году не будет. Официально об этом еще не объявляли, но организаторы «Шума» были знакомы с тайбольцами, и основания им не доверять не было, а вот поверить в то, что случайности не случайны, пришлось.

Не то чтобы это что-то меняло. Тот же берег того же Белого моря, то же направление. Тот же километраж, то же отсутствие денег на дорогу. Только желание поехать стало больше. Рассказы о красотах Карелии, полузабытый детский опыт, говорящий то же — все это добавило изменений в первоначальный план. Захотелось проехаться и посмотреть другие интересные карельские места. Воттоваара, Кижи, Валаам — все там, все зовет к себе. Но нельзя объять необъятное, и мы выбрали из внушительного списка интересностей те, что более-менее по пути в Петрозаводск. Оттуда уже должен был случиться последний рывок до фестиваля.

Маршрут в целом был таков: Брянск — Москва — Петербург — Приозерск — Сортавала — природный заповедник Рускеала — водопад Юканкоски — Петрозаводск — «Белый Шум». Так дорога до фестиваля превращается в вольное путешествие, где не очень нужны деньги и долгие высчитывания удобных интервалов движения общественного транспорта, который местами в принципе отсутствует. О нем я расскажу в другой раз, а сейчас — о месте назначения.

Приехав с «Белого Шума» домой, я несколько раз садился рассказать про этот фестиваль и все никак не получалось, попробую объяснить почему.

Во-первых, так не хочется использовать общие слова и выражения, безусловно попадающие в цель, но не передающие ровным счетом ничего того, что довелось ощутить. Чувства и слова — давние враги. «Белый Шум» — это очень камерный и уютный фестиваль. Он красив, красив от рождения. Скалы, поросшие хвойным лесом, сбегают к кромке моря и резко обрываются, предлагая смелому купальщику прокладывать сандалетами маленький серпантин сквозь черничные поля. Люди, которые любят гулять, непременно найдут поле иван-чая во весь рост, где творцом включается условно-бесплатное лето с жарой, сладким запахом цветов и тяжелым гудением шмелей. Они же наверняка обнаружат ущелье с перекинутым через него навесным мостом. И уж каждый, кто выйдет из лагеря, не пройдет мимо хвойных пальм и качелек главной сцены, заберется на Поднебесную и отдохнет в гамаке в чиллаут-зоне. Музыка та самая, нужная, которую можно услышать на фестивалях типа «Систы», «Тримурти» и им подобных.

Во-вторых, сложно и почти невозможно описать атмосферу дружелюбия, заботы и уважения, которая окутала нас сразу, как только мы пошли искать место для стоянки. Люди, советующие кострища, предлагающие чай и становящиеся твоими друзьями за несколько дней… Добрый «Белый Шум», зачем ты приучил меня обращаться с улыбкой, на ты, не забыв сначала пожелать доброго утра, к любому незнакомцу? Московская полиция подозревает неладное, когда видит улыбку.

Прекрасно, когда свои шуточки за не слишком большое количество баллов можно шутить не только напарнику и не только узкому кругу лиц, хорошо знакомому с твоими возможностями, а на весь костер, не стесняясь быть непонятым, неуместным, тем более не смешным.

Это не веселый карнавал, Север не терпит масок. И приветствует тех, кто хочет просто быть самими собой. Это волшебный праздник, на котором могут быть исполнены мечты. Событие, выбирающее своих участников, а не наоборот. Зацепившее издалека, заранее, аккуратно и нежно подтянувшее в нужное место в нужное время, крестившее в холодной воде Белого моря, дарующее жизнь минутным желаниям, что неосторожно мелькают в глупой голове, не отпускающее после возвращения на юг, продолжающее размешивать жизнь своего избранника разноцветной ложкой заката, плавно переходящего в рассвет, обещая ему, что ночи не будет.

«Белый Шум» нельзя сравнивать с другими фестивалями хотя бы потому, что он выше всяких оценок. Теперь, когда прошло немного времени, мне кажется, что у меня на северо-западе России есть дом.