«Тварь ли я дрожащая или право имею?» — в Брянском ТЮЗе замахнулись на святое. Премьера спектакля «Преступление и наказание» по роману Федора Достоевского состоялась во вторник, 12 марта. В этот вечер Брянск окутал дух обшарпанных петербургских переулков, скрипящих и хлопающих дверей, разбитых окон и желто-тусклых фонарей, удушающей нищеты, питейных заведений, темных чердаков и подвалов, голодных детей и человеческого безразличия. На сцене было все — обман и предательство, истерика и сумасшествие, раскаяние и исступление. Преступление и наказание. Пять минут до спектакля. Зрительный зал набит почти под завязку. Занавес закрыт, но перед ним на всеобщее обозрение выставлена ветхая железная кровать с тонким дырявым матрасом. Именно на нее будет падать на протяжении двух отделений Родион Раскольников. Падать и укутываться в старое студенческое пальто. Падать и забываться поверхностным сном. Падать и вскакивать от тревожных мыслей, резких стуков, неожиданных визитов. Остальное пространство сцены занимают двери, которые будут передвигать практически в каждой сцене. Ими же будут регулярно хлопать. Громко, назойливо, часто. Постоянный шум и бесконечное передвижение декораций — один из главных способов психологического воздействия на зрителя. И он работает: начинаешь нервничать. От постоянного хлопанья ли или от разворачивающейся на сцене драмы — непонятно, но цепляет. «Я убил не старуху. Я убил принцип», — заявляет в первой части спектакля Раскольников. К этому моменту зал стал свидетелем уже трех смертей — старухи-процентщицы, ее сестры Лизы и пьяницы Мармеладова. Жалости эти мертвые не вызывали, было жалко живых, которым предстояло продолжить копаться в безысходном жизненном болоте. И все же выбраться из этой липкой жижи некоторым героям в конце спектакля удастся. Правда, путь к свету будет устелен не лепестками роз, а ледяной каторжной землей. К этому пришел Раскольников во второй части спектакля. И, кажется, что душевное исцеление началось сразу после фразы: «Я не старуху убил. Я себя убил». «Вот Бог вас и поразил», — вторит Соня Мармеладова, готовая разделить с Родионом Романовичем его боль и лишения, его наказание. И хотя в финальной сцене зритель увидел, как раскаявшийся преступник, не сумевший дать себе право на убийство, отправляется в ссылку, становится понятно, что это только начало... Михаил Мамедов, главный режиссер театра, обратился к классике после постановки «Ангелов кайфа», этакого молодежного микса на модную тему борьбы с наркотиками. В «Преступлении и наказании» главный герой, кстати, снова в исполнении Александра Курилкина — ему одинаково удаются и роль парня из веселой тусовки, и образ мятущегося Раскольникова, драматизма везде хватает. Так сложилось, что за хрестоматийными постановками брянцы идут в театр драмы, оставляя ТЮЗу простор для фантазий и воображения, однако уже понятно, что главреж и его труппа в этом сезоне будут удивлять своего зрителя, и не только юного.