С незапамятных времен наш народ верил в нечистую, и, как огня, боялся лихорадки. По суеверным представлениям, чтобы оную не накликать, называли лихоманьщину в противоположность ее настоящему имени кумой, теткой родимою. Кумоха в отрепьях ходит, да беды за собой водит. По народному поверью, большеглаза она, а с лица худюща, синью кожа подернута. Она любит и в чужое платье рядиться, и в зеркало глядеться, а уж более того — в гладь речную. К этому времени холодная рябь пробегает от берега до берега. Время-то осеннее, зябкое. Не ровен час, кто-нибудь не по сезону оденется, или под дождем вымокнет. Тут-то его Кумоха и согнет в три погибели. Лучшее средство от лихоимской напасти — русская банька. В вечор 18 сентября баньку в деревне топили. Березовым веничком по согнутым спинам хлестали. Да и деток заодно парили. Худа от этого нет никакого, а польза великая. Ребятишки бегают порой до крепких холодов без обувки. Все нипочем. Ни сырость осенняя, ни роса ржавая. Рожденного в день Кумохи нанимали в пастухи. Поверье такое было, что не убоится он оборотня. От волка перехожего он будто бы знает железные травы. На лешего, который скотину гонит, есть у него управы. Верили, что его Кумоха не тронет, бесплодница не зацелует: проку им от него — никакого.